|
Земля,
что создала мастера
Художественная жизнь Крыма достаточно активна и насыщенна. Но за
чередой регулярно сменяемых выставок, изобилующих пейзажами и натюр-мортами,
мы не замечаем как уходят из экспозиционных залов тематическая картина
и портрет, а ведущим жанром графических разделов становится акварель.
Тем бережнее и внимательнее мы должны относиться к мастерам, стремящимся
вернуть "былую славу" гравюре, по своим творческим возмож-ностям
приравниваемой когда-то к живописи.
Ярослав Мыськив - художник, в чьем творчестве парадоксальным образом
переплелись черты не только разных художественных школ, но и гео-графически
и исторически разных культур: родился на Тернопольщине, учился во
Львове, а источником творческих озарений и достижений стал Севастополь.
Украинская культура, говорящая языком мудрых обобщений, и земля
Крыма, щедрая не только морем и солнцем, но и неувядающими памятниками
антич-ности, сотворили яркого и самобытного мастера.
Жизнь порой одаривает нас встречами, на первый взгляд, случайными,
но определяющими весь дальнейший ход событий. Мыськив и сегодня
с благо-дарностью вспоминает Р.Я. Васылыка ныне профессора, заведующего
кафед-рой сакрального искусства Львовской Академии искусств; преподавателя
живописи Львовского государственного института прикладного и декоративного
искусства Заслуженного художника Украины Д.Д. Довбошинского. Это
у них начинающий художник, впервые увидев печатный станок, постигал
тайны офортного мастерства. В Севастополе молодого графика поддержал
Заслуженный художник Украины Г.Я. Брусенцов пожалуй, единственный,
кто на фоне обязательных в то время патриотически-производственных
тем смог определить философско-созерцательную направленность его
творчества, а высокая оценка произведений классиком советского искусства
Народным художником России, действительным членом АХ СССР Д.С. Бисти
безоговорочно поставила Мыськива в ряд ведущих мастеров крымской
графики.
Творческая эволюция Ярослава Мыськива была изначально ясной и опре-деленной.
Он всегда органично усваивал и развивал лишь то, что соответ-ствовало
его нравственным принципам и внутренней потребности. Утвердив-шись
в собственных позициях, он никогда не бросался в омут противоречивых
течений, экспериментируя, пожалуй, лишь в решении технических задач.
Акватинта, меццо-тинто, сухая игла... овладение этими приемами необходимо
Мыськиву, чтобы систематизировать, собрать воедино свои впечатления,
взгляды, которые постоянно соприкасаясь, взаимодействуя, видоизменяются
по мере преодоления художником жизненных вех - от юности к зрелости,
от влюбленности в натуру до более широкого познания мира. Однако
зрителя, как правило, мало волнует, как сделано произведение, он
чаще задается вопросом, почему художнику захотелось изобразить то
или иное явление, что сопутствовало ему в воплощении замысла.
Древний Херсонес - первая любовь и первая крымская тема Мыськива,
она преследует и не отпускает его вот уже два десятилетия. Когда
художник мысленно проецирует собственную жизнь на отдаленную эпоху
возникает стилистически-смысловое звено, которое искусством возвращает
зрителю предметный мир ушедших времен, а художнику помогает осмыслить
дей-ствительность.
Мраморный торс отвернувшейся от зрителя женской фигуры, приобрета-ющий
вдруг мягкость живой плоти и возвышающийся на фоне пустынного пейзажа;
забыто лежащая на берегу моря голова античной статуи в окружении
таких же завораживающе-древних раковин… контрастные массы света
и тени, четкая конструктивная пластика объемов, "возмущающих"
пространство контуром и масштабными противопоставлениями, вначале
ошеломляют смешанным чувством конкретного и ирреального, но постепенно
подводят к главному - это наше прошлое и, увы, настоящее.
Изящная простота и внешняя безыскусность офортов Мыськива обманчивы.
В этой технике, как ни в какой другой, проявляется характер ху-дожника,
способного за долгим процессом рождения гравюры, не расплескать
свежести впечатления, не потерять нити замысла. Весь путь - от первых,
на-несенных штихелем, иглой, штрихов и линий до трепетно ожидаемого
оттиска -автор проходит сам, без помощи печатника.
В пейзажах Мыськива царит тишина. Глаз и рука фиксируют мосты и
акве-дуки, лодки на берегу, архитектурные строения, но безлюдные
и несколько от-страненные, не дающие временных подсказок, они выходят
за рамки обыденных, заставляя нас почувствовать не только настроение
автора, но и самим восхититься окружающим миром и опечалиться от
преходящей красоты его предметного проявления.
Очевиден "диалог" между художником и материалом, доверительный
и гар-моничный, он возможен лишь при уважительном отношении к листу,
инструменту, станку. Тема подсказывает выбор техники, иногда одиночной,
иногда смешанной, а она, порой непредсказуемая, позволяет художнику
импровизировать и, бережно укрощенная, помогает до конца выразить
задуманное. Вот почему в произведениях Мыськива чувствуешь промозглость
поздней осени и прозрачность ясного дня, слышишь скрип старых деревьев
и шорох сухой листвы, но при всем осязаемом правдоподобии, почему-то
не покидает чувство проникновения в какую-то заветную тайну и, вглядевшись,
начинаешь понимать, что это ощущение вызвано совершенно особенным
свойством офортного листа, бархатисто мерцающая поверхность которого
живописно моделирует и "лепит" свето-воздушную среду,
а многообразие штрихов, то густо сплошных, то стремительно бегущих,
то легких и нежных как старинное кружево, рождает все новые и новые
образные звучания.
Ярослав Мыськив - не сторонник подробного рассказа. Немногословный
в жизни, он немногословен и в творчестве. Его зритель, захваченный
волшебным языком метафор и символов, сам выстраивает сюжетную канву,
открывая для себя простые и вечные истины.
Жизнь многообразна, она щедро поставляет материал, обилие которого
порой обескураживает, но есть темы, незыблемость которых очевидна
и глубина неисчерпаема. Женщина… то портретно-узнаваемая, то отрешенная
от будней и вознесенная до идеала, притягательная в своей целомудренной
обнаженности и почитаемая в классическом образе Богоматери - мотивы,
воплощаемые Мыськивом в разных ракурсах, разных техниках и каждый
раз звучащие восторгом открытия.
Нерасторжимая связь человека со всем, что окружает его - основной
лейтмотив монотипий Мысъкива. Дающая простор для непосредственного
и мгновенного воплощения впечатления, несущая тепло и след свободного
движения руки, эта техника особенно привлекательна для Мыськива
последних лет. Реальность видимая и воображаемая, натура - как толчок,
предлог, но ни в коей мере не второстепенная, так как только сопереживая
с ней можно вести столь насыщенный и откровенный разговор, дающий
право преображать и творить заново, по-своему. Цветы, море, города,
сотканные из линейных ритмов, объемов, цветовых пятен, как миражи
меняют свои очертания, превращаясь то в эпические, то камерные поэтические
видения, вызывая разные ассоциации - грусти, восхищения, сосредоточенного
раздумья, а ок-рашенные теплым золотистым колоритом, дают ощущение
чистоты и духовной наполненности.
Творчество Заслуженного художника Крыма, севастопольского графика
Ярослава Мыськива во многом определяет уровень и характер крымского
искусства. Емкое, одухотворенное собственным видением и мыслью,
свободное от модных веяний и воздействий, оно всегда находит своего
зрителя, такого же мыслящего и неравнодушного к происходящему вокруг.
Лейля
Таирова, искусствовед.
Журнал "Образотворче мистецтво"
№ 2, 2003 г. стр. 78 - 79.
      
|
